Малороссы и великороссы.

Статья философа В.В. Розанова (1902)
...
В Москве и у Троицы-Сергия я не видел малороссов-странников. Это умный, тихий и глубоко поэтичный народ, но провинциальный. Ему страшно выехать из своей губернии; даже из своего города выехать жутко или не охота, и это не он на ярмарку едет, а ярмарка к нему идет (тип всех малороссийских ярмарок — что они передвижные, странствующие). Евреи оттого и привились к малороссам, как не привились и никогда не смогут привиться к великороссам, что неподвижный и рослый хохол требует хлопот около себя в области купли-продажи, спроса-предложения; ему нужно было чтобы «галушки в рот валились», а не то, чтобы еще нужно было их откуда-то достать, приготовлять и уже в заключении кушать. «Запорожская сечь», я думаю, отчасти и образовалась от лени, а не одного «лыцарства» и усилия защитить «христианство от туретчины». Съел человек все под собою и около себя: теперь бы надо хлопотать, чтобы достать новый корм, торговать, учиться, промышлять; тогда хохол-буйвол с неодолимой энергией отправляться «поцарапать Анатолийские берега» (Гоголь в «Тарасе Бульбе») — ломает, хватает, и, загребя полные руки съедобного и одевательного, ложиться опять на острове Кострице (Сечь) и гнусит песню под нос, как он защитил православие и Русь. Говорят, у носорога есть какая-то птичка, очищающая ему чуть ли не рот от насекомых и от остатков пищи. Вот такую роль теперь и прежде выполняли около малороссов всякие Янкели и Соломоны: сожительство менее вредное и опасное, чем может показаться из Петербурга, где есть соперничество, тогда как на Украйне принципиально нет соперничества. «Марксисты» там ничего не поделают…