Доктрина медоеда должна убедить конкурентов Москвы в том, что выгоды от посягательства на ее интересы будут куда меньше, чем потенциальный ущерб. А пытаться повлиять на внутреннюю политику России совершенно бесполезно. Единственный выход – признать за Москвой ряд интересов и договариваться. И Кремль действительно постепенно получает то, что хотел: признание в качестве очень опасного противника
Внешнюю политику России последних лет часто ругают даже те, кто разделяет ее основные постулаты. Главная претензия – отсутствие стратегического расчета, плана на ближайшие хотя бы десять лет. Россия, говорят критики, действует ситуативно и тактически, просто реагируя на прилетающие удары судьбы и постепенно теряя силы.
В качестве примера «правильно» выстроенной внешней политики обычно приводят Китай, якобы имеющий стратегию на ближайшие пятьдесят лет. Это, конечно, не так – китайские планы проработаны примерно на уровне «стать сильными к 2035 году и богатыми к 2049 году». А сейчас, в 2017-м, Китай борется сразу с несколькими тяжелыми кризисами, начиная от долгового и заканчивая «кризисом ожиданий» внешнеполитических партнеров, не получивших триллионы долларов льготных кредитов в рамках «Пояса и Пути».
А вот в России за последние три года как раз сложилась полноценная внешнеполитическая стратегия, которую условно можно назвать «доктриной медоеда» по аналогии с принятой в Сингапуре в годы холодной войны «доктриной ядовитой креветки». Она, напомню, постулировала, что Сингапур слишком маленькое государство, чтобы предотвратить захват своей территории более крупным соседом, но зато может сделать военные и материальные затраты на оккупацию настолько высокими, чтобы никто об этом и не помышлял.
России захват ни одним из соседей не угрожает: в XXI веке все уже давно перешли от физической оккупации территории к другим формам порабощения. Например, экономическому контролю или созданию у целевого государства марионеточного правительства. Именно этого и опасаются российские власти, приняв на вооружение в отношениях с Западом повадки африканского барсука-медоеда, по праву считающегося одним из самых умных и опасных животных в мире.
Внешнюю политику России последних лет часто ругают даже те, кто разделяет ее основные постулаты. Главная претензия – отсутствие стратегического расчета, плана на ближайшие хотя бы десять лет. Россия, говорят критики, действует ситуативно и тактически, просто реагируя на прилетающие удары судьбы и постепенно теряя силы.
В качестве примера «правильно» выстроенной внешней политики обычно приводят Китай, якобы имеющий стратегию на ближайшие пятьдесят лет. Это, конечно, не так – китайские планы проработаны примерно на уровне «стать сильными к 2035 году и богатыми к 2049 году». А сейчас, в 2017-м, Китай борется сразу с несколькими тяжелыми кризисами, начиная от долгового и заканчивая «кризисом ожиданий» внешнеполитических партнеров, не получивших триллионы долларов льготных кредитов в рамках «Пояса и Пути».
А вот в России за последние три года как раз сложилась полноценная внешнеполитическая стратегия, которую условно можно назвать «доктриной медоеда» по аналогии с принятой в Сингапуре в годы холодной войны «доктриной ядовитой креветки». Она, напомню, постулировала, что Сингапур слишком маленькое государство, чтобы предотвратить захват своей территории более крупным соседом, но зато может сделать военные и материальные затраты на оккупацию настолько высокими, чтобы никто об этом и не помышлял.
России захват ни одним из соседей не угрожает: в XXI веке все уже давно перешли от физической оккупации территории к другим формам порабощения. Например, экономическому контролю или созданию у целевого государства марионеточного правительства. Именно этого и опасаются российские власти, приняв на вооружение в отношениях с Западом повадки африканского барсука-медоеда, по праву считающегося одним из самых умных и опасных животных в мире.
ну и так далее... в принципе согласен. Только Россия не африканский барсук, а скорее росомаха. Интересно, кто бы выиграл в драке медоед vs росомаха?
